Если бы Сильвия добралась до нее, то неизвестной истеричке точно не поздоровилось бы.  Неизвестной, потому что по испуганному возгласу опознавать одну из дам, красующихся среди товарок нарядами и украшениями, девушка все-таки не взялась бы. Больно уж выбор был большой, плюс такие куколки любят изменять данные от природы голоса, либо считая себя великими актрисами, либо просто пытаясь выглядеть еще более хрупкими и изнеженными на фоне своих кавалеров.
   А не поздоровилось бы по той простой причине, что нервы у Силь все же не обладали свойствами стальных канатов, а были самыми обычными. И сегодняшним вечером их испытывали на прочность все, кому не лень, начиная с нерадивых представителей  обслуживающего персонала и заканчивая неуравновешенной рыжеволосой почти коллегой. Плюс  в наличии были две странных бумажки, которые в любой другой день, если бы не подняли настроение, то хотя бы оставили его приветливо-доброжелательно- ровным. Но не сегодня. Благо, от обжигающих кожу картонок с тиснением Сильвия успела избавиться и отвлекаться на них и тратить душевные силы нужды не было.
   Оставалась сущая мелочь, требующая внимания, - визжащая из-за какого-то пустяка гостья, которую следовало устранить в кратчайшие сроки. К глубокому сожалению Сильвии, временно кровожадной, не радикально, а всего лишь успокоив и пообещав какую-то мелочь в подарок, если виноват один из официантов.
   План был прост до слез: добраться до женщины, выяснить, что случилось, и разобраться. Кто же знал, что он пройдет прахом едва ли не с первых шагов по направлению к вожделенной цели?
Для начала, словно по команде, с почти деревянным стуком попадали официанты и охранники. Силь застыла на месте, обозревая зал. Поговорка о поклонниках, готовых в штабеля укладываться, показалось какой-то очень недостоверной. Тем более, что пустое место пустовало совсем недолго, и заняли его личности, настроенные очень уж агрессивно.  Ну, а что прикажете думать о появившихся из неоткуда мужчинах, похожих, как две капли воды, да еще вооруженных?
   И последние сомнения об их намереньях исчезли, когда пришельцы направили свое оружие на гостей, выбирая цели по своим причинам, не обойдя вниманием ни саму Сильвию, ни Грегори. Хотя девушка была бы совсем не против, если бы ее не заметили. Но кто ее спрашивал?
   Так что пришлось смиренно выслушивать патетическое воззвание единственного рискнувшего снять маску к Грегори, старательно не обращать внимание на холодящее кожу дуло оружия, попутно сожалея о том, что так и не прошла усиленный курс обучения каким-то боевым умениям. Потому обладая только навыками самообороны, нечего и пытаться  оказать серьезное сопротивление толпе вооруженных специалистов. И пуля в плече Грегори миролюбия девушке не добавила. Зато Силь твердо решила, что после завершения этого дела обязательно отыщет и запишется на курсы, преподаватели которых обучают тысяче и одному способу калечить и убивать подручными средствами.
   - Простите, - робко начала, пряча сверкающую в глазах ярость. Внимания привлекать тоже не хотелось, но выбора не оставалось. - Простите, но можно мне воды? - голос дрожал весьма убедительно. - Мне плохо... Я, кажется, сейчас потеряю сознание, - и пошатнулась, очень осторожно, чтобы ни у кого не дрогнул палец. Умирать Силь не рвалась совершенно.

Не успела Рута выцепить сестрицу из общества м-ра Райта и поговорить с ней с глазу на глаз о сегодняшней странной встрече, как в зале возникло легкое беспокойство, почти тут же сменившееся полноценной паникой. «Смена декораций» произошла так внезапно, что Рута смогла оценить высокую подготовленность отряда неизвестных, ворвавшихся в зал с оружием. Все это совершенно не входило в ее планы. В ее планы входило увести отсюда Майру, рассказать ей о странном письме и трупе в коттеджном поселке, устроить ей взбучку за взятые без спросу туфли (эту возмутительную деталь Рута приметила за несколько секунд до развития последних событий) и, возможно, съездить вместе в этот странный дом. Например, завтра утром. Однако, как сейчас поняла Рута, лично для них завтрашнего утра может не быть.
«Что ж, по крайней мере, здесь не будет скучно», - мелькнула у нее шальная мысль, за которой скрывался вполне очевидный человеческий страх.
Рута была охотником за нечистью. И довольно неплохим охотником, надо сказать, хоть она и уступала своей сестре Майре в ловкости и скорости, что было вполне объяснимо – Майра ведь не теряла даром времени в каком-то престижном колледже. Некоторые родственники нередко подтрунивали над Рутой по поводу того, что у нее была ученая степень по психологии. «Будешь задушевно беседовать с Луксорами об их внутренних проблемах? – насмешливо говорили они. – Знаешь, а ведь это довольно серьезное оружие – ни один Луксор не выдержит трехчасовой лекции о его фобиях и сдастся тебе с потрохами лишь бы ты перестала промывать ему мозги!» Рута отшучивалась, хотя на самом деле подобные насмешки были ей крайне обидны. И все же она понимала, что в данной ситуации толку от ее знаний – ноль. Сейчас Майра обладала куда большим преимуществом, чем прилежная студентка Рута Марш.
Рута прекрасно видела со своего ракурса, как по залу быстрыми тенями рассредоточились похожие друг на друга (если и вовсе не одинаковые) мужчины с абсолютно явными намерениями. Послышались вскрики дам, ругань их кавалеров, испуганные вздохи… Рута кинула быстрый взгляд на Майру. Догадалась ли сестра взять с собой какое-нибудь оружие или всецело положилась на физическую силу? Рута вспомнила о том, что наспех побросала кое-какие «игрушки» в свою сумочку, но как вытащить их незаметно? Один из «группы захвата» как раз направил пистолет на прокурора, с которым она несколько минут назад здоровалась за руку. И, кажется, м-ра Райта здесь знали в лицо, равно как и всех остальных «шишек» Сагенея. У Руты мелькнула мысль, что она и Майра оказалась в эпицентре каких-то местных разборок «высшего общества», и влезать во все это крайне не хотелось.
Внезапно послышался оглушительный звон и металлический лязг. Краткая вспышка света где-то над головой на миг ослепила Руту, и она инстинктивно шагнула назад, прикрыв голову руками. На нее сверху брызнула россыпь стеклянных осколков. Подняв голову, Рута увидела, что один из прожекторов, что был прямо над ней, больше не горит. Однако выяснять, что заставило лампу вдруг лопнуть и разлететься осколками во все стороны, времени не было. Рута молниеносно залезла рукой в сумочку и нащупала там гладкий холодный ствол маленького пистолета, оснащенного лазерным прицелом. Воспользовавшись секундной заминкой «солдат», отвлекшихся на внезапную вспышку наверху, она тигрицей выскользнула из тени и, профессионально подскочив к зазевавшемуся вооруженному типу, схватила его из-за спины за шею и приставила к виску пистолет, используя его тело в качестве «живого щита». Спину ей, как она рассчитывала, должна была «прикрыть» Майра. Развернув своего «заложника» к группе, насевшей на Райта, Рута спряталась за ним.
- Так, ребята! – громко объявила она, щелчком снимая пистолет с предохранителя. -  Сегодня вечером я не особо настроена на переговоры, но если вы будете вежливы – возможно, мы даже сможем разойтись с миром. Итак, слушаю ваши предложения, господа. Постарайтесь заинтересовать меня чем-нибудь.
Голос ее звучал уверенно и немного развязно – именно этой интонацией Рута всегда маскировала внутреннее волнение. Разумеется, ей было страшно. Как любой живой человек, она боялась смерти и боли. Каждый человек не хочет умирать, и даже самоубийцы до последнего надеются на чудесное спасение и шанс начать новую жизнь. Проучившись около восьми лет на кафедре психологии, Рута прекрасно усвоила один урок: никогда нельзя лгать себе. Она могла обмануть кого угодно, даже отца и сестру, могла сейчас строить из себя супер-девушку с железными нервами, но с собой она была откровенная всегда, даже если правда была не особо привлекательной. И сейчас правда состояла в том, что при всех ее способностях Рута оставалась хрупкой эмоциональной девушкой с кучей внутренних проблем и недостатком в умении владеть оружием. Но кое-что она научилась делать превосходно. Во-первых, не лгать себе и принимать все свои страхи и проблемы. Во-вторых, открыв для себя эту истину, она научилась противостоять ей и наступать на горло собственным страхам. Не прятаться, когда нужно было действовать. Не бежать назад, когда нужно было уверенно идти вперед. Не сдаваться, когда усталость оказывалась сильнее голоса разума. Все это Рута уяснила для себя очень хорошо, поэтому сейчас, будучи одна против не менее двух дюжин вооруженных вторженцев, она использовала любую возможность, чтобы уйти отсюда живой. И вывести сестру в безопасное место.
Если начнется перестрелка – их обоих могут ранить. Но по крайней мере, Руту так просто не достать, она пряталась за своим «живым щитом» очень успешно, будучи по габаритам намного меньше своего заложника. Другое дело, если тот вдруг попытается вырваться, и придется его пристрелить… Рута поймала себя на мысли, как хладнокровно она теперь рассуждает о возможности забрать чью-то жизнь. Ее блестящая студенческая жизнь в Ванкувере сейчас казалась ей каким-то далеким призрачным миражом, выглядящим даже комично на фоне угрюмой мрачной жизни в Сагенее. Именно так Рута воспринимала это захолустье, куда ее занесла судьба. И еще этот жуткий дом за городом, где явно никто не жил по меньшей мере лет пять… Рута поежилась, вспомнив об этом, но тут же сосредоточилась на настоящем времени. Если они выберутся отсюда живыми – тогда можно будет подумать о проблеме некоего Арно Винсена, чей труп, скорее всего, она обнаружила в том доме. А сейчас у нее дело несколько иного характера.
- Я жду, джентльмены, - вновь сказала она, ткнув заложника пистолетом в висок. – У меня еще планы на вечер, так что с вашей стороны крайне невежливо задерживать даму, у которой, в отличие от вас, есть весьма насыщенная личная жизнь!
Она сама не знала, что заставляло ее говорить эти вызывающие фразы. Наверное, сказался шок от внезапности нападения. И сейчас острый ум Руты был ясным, как летнее небо. И она прекрасно просчитывала все свои действия наперед.

предупредительный, в голову.
Судьба.
Судьба много решает сама, но надо уметь почувствовать внутри себя ее повороты и не пропустить их. Это очень важно почувствовать этот знак судьбы, оказаться в нужное время в нужном месте. Можно верить в судьбу, в Бога, в провидение, но надо уметь помогать судьбе. Ты должен действовать, двигаться, работать и тогда судьба отблагодарит тебя и ты должен сказать — спасибо, судьба, Грегори. Ламберт смотрел поверх голов, настолько, насколько это было возможно. Благодарности его предназначению в данный момент просто нет придела. Внутри кувыркались, извивались клубки черноты. Высовывали длинные языки, тянулись к комку света.
Скукоженный, едва различимый, он прятался за тлеющими углями души. В мутном зеркале не видно собственного отражения, его внутреннее зрение перекрывают черной тряпкой. Так бывает на сеансах медиумов, когда главная тетка с блестящей повязкой на сальных кудрях, вышоптывает подглядело имя прибывшего на «смотрины», а кусок отполированного кварца мутнеет. Говорят, если растереть по нему несколько капель крови, результат превзойдет ожидания. Вот и ему, хоть вилкой прокалывай. Обращаться к магии в таком людной месте дело гиблое, неразумное. Но если уж тебе физическими способностями не проследить, что твориться на празднике жизни, так хоть подсобишь себе. Но не тут то было.
Несколько человек бегут к нему на встречу.
Парочка спотыкается, падает.
К месту, аль нет, в голове профессора всплывают лекции мистера Молвиля: -
Бегство в книги и университеты похоже на бегство в кабаки. Люди хотят забыть о том, как трудно жить по-человечески в уродливом современном мире, они хотят забыть о том, какие они бездарные творцы жизни. Одни топят свою боль в алкоголе, другие (и их гораздо больше) — в книгах и художественном дилетантизме; одни ищут забвения в блуде, танцах, кино, радио, другие — в докладах и в занятиях наукой ради науки. Книги и доклады имеют то преимущество перед пьянством и блудом, что после них не испытываешь головной боли, ни того неприятного post coitum triste, которым сопровождается разврат…» Моргает усиленно, смахивает с памяти чужой омут. С лева видит, как изменилась в лице Сильвия. Поражается тому, как столько тонкие черты приобретают суровость и даже злость. Не такую, о которой пишут в романах, нет. Нечто животное, потаенное. Отмечает про себя, что неплохо бы провести несколько экспериментов среди студентов, на наличие излишней агрессивности среди молодежи. В особенности, Луксоров. Не обойти стороной и тех, кто все время пытается от себя сбежать. Вот если пытаешься убежать от других, то поневоле всю жизнь идешь по их зыбким путям. Уже хотя бы потому, что продолжаешь от них убегать. Для бегства нужно твердо знать не то, куда бежишь, а откуда. Поэтому необходимо постоянно иметь перед глазами свою тюрьму. У Ламберта она была такой прочной, что можно услышать лязг железных прутьев, если щелкнуть по ним пальцем, буквально. Узник терпит свое заточение, пока нет надежды на побег. Стоит ей только появиться, стоит ему глотнуть воздуха свободы, как он в ужасе взирает на своё соломенное ложе и вздрагивает при звуке кандалов. На него их надел папаша.
Жизненные круги замыкаются порой самым причудливым образом, особенно для тех, кто умеет верить в дружбу и в любовь. Дороги разбегаются в разные стороны, порой возвращаясь друг к другу, снова расходясь, оканчиваясь тупиком или обрывом – как повезет. Каждый шаг, каждый поступок, словно камень, брошенный в воду, меняет привычные, хорошо знакомые пути, открывая новые, сближая или разделяя старые. Это жизнь, и она продолжается до тех пор, пока есть силы идти дальше.
А впереди лежат новые перекрестки. В данном случае лежат официанты, охрана и несколько людей. Грегори уже осознает, как глупо подставился, но только с острой болью в плече, принимает все как данность. Ему неприятно, что в Сильвию тычут грязным дулом, держат за волосы и бранятся. Ему неприятно, что мероприятие, весьма денежное, пошло по тому месту, из которого мы все появились на свет Божий. Ему неприятно, что мистер «бульдожья морда» еще жив.
- Весьма неприятная встреча, - Грегори держится за плечо, спиной упирается в стену. Белоснежная занавеска с золотыми нитями пропитывается кровью. Пуля вымочена в зелье, подонок подготовился. Профессор чувствует, как его позыв к магии натыкается на барьер, отчего запустить процесс регенерации выходит крайне плохо. – Зачем столько шума? Ты пришел выяснить вопросы со мной, отпусти остальных.
Видит, как Сильвия бледнеет, просит воды. Подается на встречу, но тут же получает по затылку. Падает на пол, потревоженное плечо адски болит, магия все так же на барьере. Еще и в глаза помутнело.
- Даме плохо, не видишь? Отпусти ее. Она и никто более не смогут тебе помочь. Тянет пальцы к голове, указательным постукивает по виску. – Только у меня есть то, что тебе нужно. Только у меня. Губы растягиваются в ехидной улыбке.
Чтобы выжить в этом мире, мы держимся за тех на кого мы можем положиться. Мы доверяем им свои надежды, наши страхи. Но что случается когда доверие потеряно? Куда бежать, когда все во что мы верим, исчезают на глазах? Когда все выглядит потерянным, будущее непостижимым...
Единственное что мы можем — бежать.

Худшее, что может сделать охотник в своей жизни – недооценить тех, за кем наблюдаешь и переоценить себя. Мистер Райт возник, словно гром среди ясного неба, как и всегда обаятельный и учтивый. Между Майрой и ним была заметна некая связь, совершенно не понятная окружающим. Еще бы, он-то впервые видел девушку не в потертых джинсах и футболке бара, к тому же старающуюся вести себя так, словно она рыба в воде.
Манеры Майры старательно «прививались» старшей сестрой, которая, как отличный стратег, великолепно умела работать под прикрытием и усиленно учила этому старшую сестру. Но от наметанного глаза городского прокурора не мог ускользнуть тот факт, что мисс Марш подражает остальным дамам без особенного удовольствия.
Мира решила оставить это «тайное» общество, от чего Майра лишь с облегчением выдохнула. Ей больше не приходилось нагло врать своей, до бесконечности, милой соседке. – Не то слово, Лиам, - произнесла она, улыбаясь. – Удивительно, что ты обладаешь такой способностью, отпугивать, ты же - душка.
Однако, своеобразный тет-а-тет с прокурором длился всего пару мгновений. Только Майра открыла рот, чтобы продолжить разговор, переведя его в более-менее нейтральное русло, как ее окликнул голос родной.. стоп, что? Рыжеволосая младшая сестренка плыла к ним с Лиамом сквозь поток учтивых официантов и вычурно одетых людей. Руты не должно было быть здесь. Она должна была быть в совершенно ином месте. Выбранная ей легенда вполне подходила для преподнесения окружающим. – Рута, - улыбнулась брюнетка, старательно отводя взгляд от удивлённого прокурора. – Разумеется, тетушка просто так не отпустит, - Майра была благодарная сестре, что она не стала затягивать свои объяснения и преставилась Лиаму сама.
Майра прекрасно представляла как резонансно они выглядят вместе. Одна – смуглая брюнетка с гавайскими нотками во внешности, вторая – с рыжими, словно огонь, волосами и кожей цвета персика. Родные сестры. Окружающие всегда разевали рот именно в этом моменте. Сестры уже привыкли к такой реакции. Все же, они были кровными сестрами по отцу, этот вариант всегда рано или поздно приходил в голову их собеседников. Все же было у них что-то общее.
Пообщаться с сестрой Майре не удалось. Ровно как и с умолкшим Лиамом. В зале поднялся невероятный шум, сопровождаемый попеременным падением персонала. Падали не только официанты, будто бы утомленные своей работой, падали так же и охранники, которые изредка прогуливались по залу и выводили на балкончики сильно захмелевших дам. Спустя пару мгновений все замолкло. Гости застыли в недоумении, оглядываясь, где-то раздался крик. Однако, в одиночестве они прибывали недолго.
В момент, когда на Лиама наставили дуло пистолета, Майра пожалела, что позаимствовала у сестры ее туфли. Все же, сражаться на плоской подошве было проще, а мисс Марш была почему-то уверена, что не даст в обиду своего приятеля. Необходимо было только выждать момент.. Быстрый взгляд на сестру и Майра поняла, что обе они думают одинаково. В виду отсутствия сумочки арсенал старшей сестры был гораздо меньше, но.. кто говорил, что она безоружна.
На правом бедре, под платьем, был закреплен миниатюрный Böker, нож, со специальным креплением для пальца, лезвие которого легко помещалось в ладони. Майра Марш никогда не выходит из дома без защиты. Оставалось лишь незаметно вытащить его из-под юбки. Удачный момент представился в виде разбитого прожектора, все-таки у кого-то хватило времени вытащить оружие. Спустя секунду нож уже был в руке, прекрасно закрепленный на среднем пальце, а заложник из банды нападавших был выбран по принципу кто ближе.
Браслет на руке начал жечь кожу должным образом. Ясное дело, ее сестра стояла в считанных миллиметрах от нее, естественно она была в опасности. Майра не намерена была ругаться на магический артефакт, не было свободного времени. Спустя еще мгновение она уже стояла спиной к сестре, прикрывая ее и удерживая заложника рукой, на ладони которой было лезвие. Если он дернется, его артерия полетит к чертям, а белоснежная рубашка станет алой. Второй рукой Майра нежно сжала руку своего заложника, держащую пистолет. – Шелохнешься и ты - труп, - прошептала она мужчине.
Лиам, как настоящий джентльмен взял дело в свои руки. Он, как истинный оратор, и должен был вести переговоры. Они же с Рутой стояли рядом, угрожая группе «захвата» потерей двух бойцов. Вокруг же них располагалось некрепкое кольцо из нападавших.
По-правде, Лиам не учел одной детали – если начнется перестрелка, он окажется в куда менее выгодном положении, нежели сестры Марш, прикрытые живыми щитами. Что-то подсказывало Майре, что сестринский опыт в бою гораздо выше. Даже если в них направятся пули, они не были сестрам, побывавшим в магических переделках, так страшны. Таланты бойца, натренированные отцом, помогут им. Главное, чтобы среди нападавших не оказалось магов с активной способностью. Например, какой-нибудь «огнеметчик». Правда и из таких ситуаций сестры пока выходили живыми.
Каблук вдруг оказался кстати. Так Майра, обладательница не такого высокого роста, как ее сестра, могла выглядывать из-за заложника и следить за ситуацией. Но если развернется бой, она первым делом откажется от неудобной обуви.
Что там говорилось о ошибке охотника? Недооценить добычу? Так вот этих троих - прокурора и двух хрупких на вид дам - точно недооценили.

Отредактировано Myra Marsh (09-06-2015 11:07:07)

Чтож конфликта на почве недопонимания деятельности фотографа удалось избежать, но и завязать более длительный разговор не удалось... По поводу чего Авелин испытала некоторую долю сожаления... В конце концов, девушка была в городе не давно и все еще не успела обзавестись знакомыми, с которыми можно было просто поболтать.... И Авелин должна была признать, что ей все же не хватает простого повседневного и даже ни к чему не обязывающего общения с другими людьми...  "Ну… пожалуй, работа это не самое подходящее место для обзаведения новыми знакомствами..." Собеседница собралась уходить, когда... все события завертелись в бешеном вихре. В какое-то мгновение люди в масках на подобии тех, что носили официанты, достали оружие и взяли на прицел присутствующих. Беловолосая девушка почувствовала холодный металл и у собственно затылка. Сердце девушки замерло и казалось, что прошла целая вечность прежде чем оно забилось вновь.... При этом с такой скоростью словно собиралась выпрыгнуть из груди, а её хрупкие пальцы стиснули фотоаппарат. Авелин Морель никогда не была бойцом ни по натуре, не по подготовке и закружившиеся, словно листья в штормовом ветре, события вызвали у ведьмочки в первую очередь шок, смешанный с полной растерянностью, а потом подступил и страх. Трудно не испугаться, когда к твоей голове приставлен пистолет, к тому же без сомнения заряженный и тот о ком тебе ничего неизвестно может в любой момент нажать на курок и навсегда затушить искорку твоей жизни... Кто как, но Авелин Морель боялась смерти и вовсе не жаждала упасть в её объятия... Беловолосую девушку охватило оцепенение и единственное, что она могла делать это наблюдать... При этом каждая секунда намертво врезалась в зрительную память фотографа... Отчего-то казалось будто все происходящее тянется как в замедленной съемке..."Что там рекомендуют при захвате террористами? Сохранять спокойствие и не геройствовать?" Подумала она стараясь унять бешеное сердцебиение и хоть как-то взять себя в руки, хотя сейчас её начала охватывать дрожь. Авелин осторожно скосила глаза в бок и увидела, что её рыжеволосая собеседница так же напряженно стоит... Потом Морель обвела взглядом зал... Нет, все же они находились лишь на периферии разворачивающихся событий, а эпицентр, кажется, был ближе к сцене... "А уж не там ли находится правящая верхушка города?" Мелькнула у Авелин мысль и она почувствовала новый укол беспокойства...
В какой-то момент раздался выстрел, заставивший девушку вздрогнуть и прожектор, казалось с оглушительным звоном, разлетелся на мелкие кусочки.... И в этот момент время, которое до этого тянулось медленно словно горячая карамель понеслось, набирая темпы. В следующее мгновение беловолосая перестала чувствовать ствол у своего затылка и даже еще не успев толком осознать этот факт действуя по велению инстинкта она метнулась в сторону... а через мгновение ощутила, что её легонько дернули за край юбки. Это оказалась Мирабель. Недолго думая, юркнув на пол Авелин поползла за рыжеволосой девушкой.
-Да, веселый рабочий денек выдался.-Издала девушка тихий и нервный смешок, а идея скрыться под столом казалась весьма здравой на фоне разворачивающего хаоса...  Как оказалось, под тем столом отгороженные от остального зала белоснежной скатертью они оказались не одни... Авелин пока молчала, но прислушивалась к разговору и осторожно выглядывала из-за белого полога пытаясь осознать, что там все же происходит... Но одновременно не стремясь привлечь внимание к их хрупкому укрытию.

Отредактировано Aveline Morel (15-06-2015 22:37:37)

Внешность обманчива. Как часто люди убеждались в правоте этого утверждения? И не сосчитать. Количество примерно равно количеству ярких точек на ночном небе, называемых звездами. А разница, если таковая и отыщется, столь ничтожна, что не стоит упоминания.
   Внешность можно использовать, как оружие. Полтора с хвостиком метра выглядящей хрупкой  девушки, да еще и усиленные общеизвестной репутацией пустоголовой сплетницы? Смертельное оружие! Чуть-чуть усилить эффект, чтобы окончательно потерять в глазах  захватчиков даже призрачную вуаль возможной опасности: дрожащий голос, бледность, угроза обморока… И на нее станут обращать столько же внимания, как и на вон ту вазу с розами, или на вереницу остальных действительно пустоголовых куколок. Мужчины вообще редко верят в то, что девушкам присущ интеллект, особенно хорошеньким. А Сильвия была симпатичной, зеркало каждый день утверждало это с полной уверенностью.
   Что роль удалась в полной мере,  Силь поняла, когда  разговорчивый главарь, вознаградив ее мимолетным взглядом, полным высокомерного пренебрежения, продолжил взывать к высоким чувствам Грегори.  Даже тип, держащий дуло у ее виска, слегка расслабился. Воды ей так и не дали, хотя до столиков с напитками  было всего ничего.
   Ожидаемо, - Силь не особо огорчилась, вполне довольная достигнутым. Огорчало ее на данный момент единственное то, что с пулями у пришельцев явно было все не так просто, ибо рана Грегори продолжала кровоточить вместо того, чтобы ускоренно затянуться, демонстрируя чудеса регенерации.
   А вот выстрелы уже порадовали. Потому что целью стали незваные гости. Кто-то из гостей приглашенных протащил с собой оружие и смог им воспользоваться, чтобы слегка сменить ситуацию. Не зря же главарь с двумя подручными  решил сменить  диспозицию.
   Трус несчастный, - прожгла его спину Силь презрительным взглядом. Трус и показушник. И лицемер, - добила мысленно, игнорируя окончание речи. А вот типы в масках едва ему в рот не заглядывали. Кто же вы такие?- покосилась на них Сильвия, незаметно отступая к декоративным бронзовым подсвечникам, стоящим возле двери.
   Один из зачарованных не к месту очнулся и попытался ее перехватить, получил острым локтем в солнечное сплетение с размаху, беззвучно согнулся пополам, перекрывая дорогу напарнику, и давая необходимое время Сильвии. В благодарность  она врезала ему подсвечником по затылку.  Второй получил бронзовой дубинкой  по коленной чашечке и свалился на мраморный балконный пол.
   - Да как ты меня достал уже!- рыкнула, «ласково» опуская с размаху подсвечник на запястье оратора, выбивая из его рук оружие. – Ты сам-то веришь в то, что несешь?- пнула пистолет в дальний угол, едва удерживая свою импровизированную дубинку в руках, сожалея, что на еще один размах ее вряд ли хватит, а потому стоит поберечь силы. Но раздражение и подкопившаяся злость требовали выхода. Так что Силь врезала острым носком туфли под коленку главарю. Стало немного легче дышать.
   - Воды пожалел для хрупкой девушки!- фыркнула «хрупкая девушка», опираясь подсвечником о  пол на манер трости. -  Гад. Только дернись, добавлю. Мало не покажется.  Грегори, ты как?- поинтересовалась, не отводя взгляда от главаря. – Держишься? Можешь этих окончательно нейтрализовать? Или мне их еще по разочку стукнуть? – стукнуть могло и не получиться, но кто бы троице об этом рассказал?

весь мир у края могилы.
Способность справляться с болью — величайший дар нашего ума. Классическая мысль говорит о четырех дверях разума, которыми всякий может воспользоваться в случае необходимости. Первая — это дверь сна. Сон предлагает нам убежище от мира и его боли. Сон ускоряет течение времени, отделяя и отдаляя нас от того, что причинило нам боль. Раненые часто теряют сознание, а люди, получившие страшные вести, падают в обморок. Так разум защищает себя от боли, проходя через первую дверь. Грегори сейчас она не подходила. Вторая дверь — дверь забвения. Некоторые раны слишком глубоки и не поддаются исцелению — во всяком случае, быстро. Кроме того, воспоминания часто причиняют боль, тут уж ничего не поделаешь. Пословица «время лечит все раны» лжива: время лечит многие раны. Остальные прячутся за второй дверью. Третья дверь — дверь безумия. Порой разум получает такой удар, что впадает в сумасшествие. Хотя это выглядит бессмысленным, на самом деле польза есть. Бывают времена, когда реальность не приносит ничего, кроме боли, и, чтобы от нее уберечься, разум вынужден бежать от реальности. Эти две сейчас так же были недоступны.  А вот четвертая дверь — дверь смерти. Последнее прибежище. Ничто не может причинить нам боль, когда мы мертвы, — по крайней мере, так кажется. А если смерть касается не вас, то и подавно.
- Мне жаль, что я сделал тебя несчастным.
Грегори поднимается с колен, достает целой рукой носовой платочек из кармана пиджака. Аккуратненько с вычурностью манер вытирает кровь с лица. Испачканную ткань кладет в карман брюк. Негоже оставлять после себя мусор.
- Мне жаль, что безумие сделало из тебя калеку.
Из раны продолжает сочится кровь, боль никуда не ушла, она спряталась пугливым ребенком за тонкую, раздвижную «седзи». Попросить прощения — это только слова. Даже если внутри все разрывается от злобы, если необходимость действия едкой кислотой выжигает нутро, оставляя сухие серые хлопья, нужно непреклонно следовать позывам чести. Кто мы, если теряем лицо в трудную минуту? Смотрит на Сильвию. Девушка сегодня в ударе и это не метафора.
- Бесценная моя, - едва склоняет голову. – Я твой должник.
Ламберт чувствует, как под рубашкой течет кровь. Струйка смело скользит к запястью, вытекает по ладони наружу. Несколько капель смачно плюхаются на белое. Луксор сжимает пальцы в кулак, ощущает липкое. Пока несчастный был в минутном замешательстве, Ламберт с силой бьет его под дых, не дает отлететь к стене, схватив за ворот рубахи. Разогнувшись, тянет Сайруса к краю балкона напевая старую ирландскую песенку:
- As down the glen one Easter morn
To a city fair rode I
There Armed lines of marching men
In squadrons passed me by
No pipe did hum, no battle drum
Did sound its dread tattoo
But the Angelus bell o'er the Liffey's swell
Rang out through the foggy dew. *
Притащив тушку к перилам, предварительно хорошенько шмякнув головой о мрамор, Ламберт перегибает мужчину лицом вниз. Теперь чудаку хорошо видно площадку первого этажа с выходом в сад.
- Для вселенной важен каждый человек. Потеря любого болит. Как болит у человека ампутированная нога ,- шепчет на уход недавнему хозяину положения. – Не уверен, что такая потеря будет заметна для нее, но факт остается фактом.
Оборачивается, подмигивает девушке как ни в чем не бывало:
- У тебя сногсшибательное платье!
Подталкивает вожака, попутно разжимая пальцы.
* - The Foggy Dew.

Знаете, а ведь если убрать из кадра в кино лишних людей, которые, ну вот как они сейчас, залезают под стол, охают, ахают, пригибаются, закрыв голову руками, и делают еще много чего подобного, можно неплохо сэкономить на массовке. Ведь все-равно никому не интересно, что происходит за плечами героев, когда камера крупным планом снимает главного бой-мужика-красавчика. То, что никому не было дело до девушек, укрывшихся под столом, это еще раз доказывало. Но, то ли для дороговизны фильма, то ли для реалистичности, массовку привлекают, массовку не убирают. Так и Авелин, Миру и незнакомку по-соседству из этого зала было убрать нельзя. Не потому, что они были нужны, а потому, что способа не находилось. Пока. Оставалось только смириться, и исподтишка (если удастся), наблюдать за происходящим. Как в театре, только еще реальнее, и уже не скажешь "не верю", потому что сердце подсказывает обратное. Оно бьется в сто крат быстрее в груди, трепыхается, аж голова начинает побаливать от такого разгона крови адреналином. Добро пожаловать в 5D театр! Волнительно, даже страшно, опасно, но интересно.
-О Боже, вы напугали меня до смерти,-выдыхает миссис, под стол к которой они шмыгнули. Надо сказать, Мира бы тоже напугалась, если бы в ее укрытие заявились с таким приветствием. Кого не пугает находится столь близко и тесно к девчонки с блеском в глазах с претензией на сумасшествие? Но испытывать чувство вины она и не думала. Ее юмор специфический и не уместный? Ну и что же! Главное, не черный. В связи с тем, что то и дело кто-то падал (возможно, замертво) неподалеку, черный юмор был бы последней степенью цинизма сейчас.
После комментария Авелин, Мира повернула к ней голову, и в тесноте подстолья их лица оказались почти впритык. Рыжая чуть отстранилась.
-Да брось, неужели у вас не каждый день так весело?-насколько это было возможно шепотом, бодро ответила Бель.
-Мирабель,-затем повернулась она к миссис. Привычка заставляла протянуть руку, чтобы новая знакомая пожала ее, но физически это было сделать крайне неудобно, и, переборов порыв, Мирабель отступила.
-Это вы правильно сделали, что набрали номер, я надеюсь, надежного человека,-одобрительно покачала рыжая головой.-Только вот, боюсь, дело не совсем кристально чистое. И простые спецназовцы, даже в бронежилетах, могут не справится.
Бель поудобнее уселась на полу, подмяв под себя короткую юбку платья, и поджала длинные ноги, чтобы те не вылезли в проход и не мешались соседкам. С полминуты молчания, а затем неугомонная снова решила его разрушить. На этот раз еще тише, как-то доверительно и осторожно, не без своей привычной игривости в голосе, правда.
-Решила все-таки не упускать возможности?-обратилась она к Авелин. -Профессиональное любопытство,-словно с пониманием, улыбнулась Бель. Ей было не по себе от того, что привычное любопытство в этот раз покинуло ее, и не хотелось ничего больше, как отсидеться и побыстрее выбраться отсюда на открытое пространство. Мирабель не страдала клаустрофобией, но и складываться в три погибели под чужими столами не любила. Это же не твой домик из детства в столовой под маминым любимым столом и скатертью! Это нечто чужое, бездушное и холодное.
Поставив подбородок на подобранные к груди колени, Мира задумчиво умолкла.